В рядах белорусской оппозиции разногласия. Штаб Виктора Бабарико создает новую партию и выступает за реформу конституции. Светлана Тихановская парирует: это не отвечает требованиям народа и выглядит двусмысленно. Лукашенко ранее обещал внести поправки в Основной закон и даже увязывал с этим уход с поста президента. Насколько серьезны его намерения, разбиралось РИА Новости.
Убрать Лукашенко
Штаб Бабарико напомнил: “изменение конституции было инициировано 19 июня” и это “одна из главных долгосрочных политических задач”. Описали реформу в самых общих чертах: ограничение сроков полномочий президента, четкое разделение властей, реальная работа парламента. О необходимости внесения правок в Основной закон Бабарико действительно говорил еще во время предвыборной кампании, до задержания и водворения в изолятор Комитета госбезопасности. Кандидат в президенты предложил вернуться к Конституции 1994 года, которая давала широкие полномочия Верховному совету республики. Та версия действовала недолго: уже через два года пришедший к власти Лукашенко провел референдум об изменениях. Полномочия исполнительной власти расширили. Глава государства получил право назначать и увольнять членов правительства, генерального прокурора, судей и руководство Национального банка. То есть, по сути, Бабарико предложил отказаться от наследия Лукашенко в сфере законотворчества. Почти одновременно в июне появилось еще одно его обращение — в нем анонсировалось создание партии. Представитель штаба политика, член президиума координационного совета оппозиции Мария Колесникова — одно из самых узнаваемых лиц протеста — сообщила, что подаст документы для регистрации. 
Тихановская отреагировала негативно. Бывшая кандидат в президенты не согласилась с тем, что конституционная реформа — главная задача оппозиции. По ее мнению, дискуссия об изменении Основного закона только на руку действующему лидеру страны. “Сегодня Лукашенко пытается оттянуть свой уход, ведя речь о непонятной конституционной реформе в неопределенные сроки”, — объяснила свою позицию Тихановская.Она раскритиковала и намерение подать в ближайшее время документы на регистрацию политической организации. По ее словам, это “означает готовность подменить тему смены власти готовностью просить у власти санкции на создание партии”. Вопрос, считает она, лучше отложить на более поздний срок, и подчеркивает: “После новых президентских выборов нам стоило бы сохранить единство и создать широкое общественное движение с участием всех заинтересованных партий и граждан”.В унисон выступил и другой претендент на высший пост — Валерий Цепкало. Он уверен: самое главное сейчас — “убрать Лукашенко”. “Ни в коем случае нельзя дать себя уболтать и проводить референдум по конституции”, — добавил оппозиционер.
Других выборов не будет
Действительно, предложение изменить Основной закон звучало из уст действующего президента, причем неоднократно. Так, на встрече с сотрудниками Минского завода колесных тягачей Лукашенко допустил возможность новых выборов после утверждения свежей версии закона. “Вы ее должны принять на референдуме, — убеждал он рабочих. — И по новой конституции провести, если вы хотите, новые выборы и парламента, и президента, и местных органов власти”. Несколько недель назад, выступая на том же заводе, Лукашенко заявил, что не поддастся требованиям оппозиции: “Никогда вы от меня не дождетесь, чтобы я под давлением что-то сделал”. И предупредил: “Пока вы меня не убьете, других выборов не будет”. В конце августа президент обсуждал с председателем Верховного суда Валентином Сукало уже третий вариант Основного закона — предыдущие ему показались недостаточно динамичными. Конституционную реформу он хотел бы провести за два года. “До принятия конституции мы вообще много сделаем в плане передачи полномочий вниз — до председателей райисполкомов, губернатора”, — говорил он еще в июне.Лукашенко обрисовал и границы, за которые не намерен выходить: “Через приватизацию, реформы и так далее — это не со мной, я не пойду на слом социального уклада нашей страны”. Но возвращение к нормам 1994 года счел движением назад. 
Год назад он увязывал изменения конституции с окончанием своей политической карьеры: “Это обозвали транзит власти, но я на это шире смотрю. Я смотрю, какая будет наша Белоруссия, какая страна достанется нашим детям”.
Раскол или соперничество
Российский политолог Александр Носович объясняет: Бабарико отнюдь не намекает на готовность сотрудничества с властью. “Старая, долукашенковская конституция 90-х — принципиально другой документ в том, что касается роли парламента и статуса русского языка. По Основному закону 1994 года русский язык не был государственным”, — напоминает эксперт. Он не верит в идеологические разногласия Бабарико и Тихановской, поскольку не видит в последней самостоятельную фигуру. “Неважно, кто ей пишет тексты — МИД Литвы или канцелярия литовского президента. Она даже не претендует на то, чтобы стать белорусским лидером. Дескать, идет во власть, чтобы объявить новые настоящие выборы. Ресурсы для перемен есть у подлинной оппозиции: у Бабарико, Цепкало и Колесниковой”, — полагает Носович. Поэтому и разговоры о том, что Колесникова отстраняет от лидерства Тихановскую бессмысленны, добавляет он. “Тихановскую не от чего отстранять. Колесникова с ней как минимум на равных, теснит ее разве что в информационной повестке, давая по несколько интервью как западным, так и российским СМИ”, — поясняет политолог. По его мнению, Лукашенко намерен менять конституцию так, чтобы все осталось как прежде. “Для него сейчас это вынужденный шаг, чтобы примириться с оппозиционной частью общества. Нынешнюю систему он считает идеальной. В крайнем случае он пойдет на что-то под гарантии неприкосновенности для себя”, — высказывает точку зрения эксперт. Директор совета по международным отношениям “Минский диалог” Евгений Прейгерман полагает, что спор вокруг конституции в рядах оппозиции нельзя называть расколом. “Вспомните, как развивался процесс до выборов и после них. Массовые протесты стали неожиданностью для всех. Импульс им придавало скорее насилие со стороны силовиков, а не организационные усилия оппозиции”, — говорит он. 
Вскоре лидеры оппозиции осознали: эйфорию протестов и низовую активность надо вводить в рамки. Больше ничего противостоящих Лукашенко политиков не объединяло. “Координационный центр оппозиции — это одно название. Координировать-то нечего. Совместить разные подходы и интересы не удалось даже на волне общего подъема”, — объясняет Прейгерман.И уточняет: сейчас трудно оценивать серьезность намерений Лукашенко по изменению конституции. “В спокойные времена у него крутились стратегические мысли, он планировал на годы вперед. Повторюсь — в спокойные времена. А в условиях борьбы за власть сложно понять, как все это соотносится с реалиями”. Модель поведения Лукашенко может перечеркнуть и его собственные планы, и намерения оппозиции, считает Прейгерман. Только себя президент видит главным инициатором любых изменений — и постоянно подчеркивает, что его “наклонить невозможно”. Но его мнение — не единственный фактор. На перспективах конституционной реформы скажутся протесты. И не в последнюю очередь — позиция Москвы.
Источник: РИА новости
