Казахстанская певица лейбла Black Star Назима Джанибекова (Наzима) рассказала, как выступала на сцене в Шымкенте за 15 тысяч тенге за вечер, почему наших артистов полюбили в России и за кого артистка готова будет выйти замуж, передает Qazweek.kz со ссылкой на Tengrinews.kz
– Назима, на сколько лет у тебя контракт с Black Star?
– Нельзя рассказывать. У всех индивидуальный, даже не вникала, и мы друг у друга не спрашиваем, у кого какой контракт, сколько лет. У всех одинаковый, возможно, но я не в курсе.
– Больше 10 лет, меньше 10 лет?
– Я не имею права разглашать такое.
– Как проходит твой обычный день во время работы в Москве?
– В зависимости от того, какие съемки стоят. Но то, что неизменно, — это тренировки четыре раза в неделю, фитнес. А график зависит от PR-менеджера, от концертного менеджера. Между ними есть мои личные дела, и все это в целом — беготня, суета и движ. Приходя домой, принимаю душ, ложусь спать, и начинается новый день. Но вот сейчас я над собой работаю, чтобы ментально себя чувствовать хорошо, делать обдуманно все свои шаги, размеренно, спокойно. Медитирую. Я давно медитировала, но в какой-то момент я будто бы забыла, что умею это делать. Прохожу какие-нибудь марафоны, тренинги, мне это очень близко, интересно. Психологию изучаю, очень много книг читаю по этому поводу, мне это нравится. И по воспитанию ребенка — нужно воспитывать себя в первую очередь, но есть какие-то рычаги, техники, системы, как это все сделать так, чтобы не перелюбить, не недолюбить, помочь ребенку, чтобы он был самостоятельным и всегда знал, что у него есть право выбора. Поэтому очень важно напитывать себя правильной информацией, убирать какие-то старые убеждения.
– Подписать контракт с Black Star, кроме популярности, мотивировал тебя заработок?
– Мотивация заработка была сильной, у меня дочь. Мы недавно с мамой это обсуждали, вспоминали, как это все было. И я очень четко помню этот «Атлас» (заведение в Шымкенте), где я выступала за 15 тысяч тенге за вечер. Я пела три блока живьем. Наверное, это был такой этап, когда я должна была прийти на большую сцену в это время, потому что не планировала куда-либо срываться и уезжать, у меня не было таких планов.
После развода дочке было два месяца. Помню разговор с мамой, что папа один зарабатывает. Это небольшая заработная плата. Я просто понимала, что вернувшись, не могу сесть на шею родителей. У меня в принципе такого никогда не было, я всегда старалась зарабатывать и помогать родителям.
И мама сказала: «Все нормально, я буду смотреть за ребенком, иди работай, хоть сколько бери, чтобы ты себя чувствовала в комфорте, чтобы не сидеть с протянутой рукой». Поэтому я устроилась сюда, устроилась еще в один ресторан и так зарабатывала. Это было до проекта «Песни».
И после я стала скидывать резюме, хотя по профессии никогда не работала, стала просить близких, звонить друзьям, чтобы помогли мне устроиться на работу. По профессии я экономист, просила устроить меня в Астане, думала переехать туда. Пока все это рассматривали, где-то меня уже хотели взять, но в какой-то момент я узнала о регистрации на конкурс.
– Первый гонорар ты уже получила после того, как подписала контракт с Black Star?
– Нас подписали (как участников проекта «Песни» — Прим.), мы работали тогда на ТНТ. У нас был тур по городам, была своя фиксированная заработная плата. Первую такую зарплату я получила именно за тур. Я сказала, что «у меня есть какие-то деньги, на них проживу, лучше соберу за все города, за все концерты, подожду», и взяла в конце все эти деньги.
– А тур сколько шел, сколько городов было?
– С лета до Нового года практически каждый день были концерты.
– На что потратила, что смогла себе позволить?
– На первую зарплату мы полетели с дочкой в Таиланд. Я брала не путевку, захотела все сама выбрать, у нас ушло около 400 тысяч рублей на двоих на три недели. Купила MacBook, оставила на жизнь на первое время. Родителей привезла в Москву, они были 10 дней у меня там. Показала им Красную площадь, поехали на «Ледовое шоу», купила билеты в театр. И мы после этого с дочкой улетели в Таиланд, а они — в Казахстан. Могу сказать, что я уже потом поняла, что это намного меньше, чем я зарабатывала после. Нас было много, и я думала, что это было нормально. Потом у нас были концерты именно от Black Star.
– Ты сама песни пишешь, музыку?
– Сейчас уже да, раньше нет. Биты нам делают ребята, а мелодии, топлайны, тексты мы стараемся писать все вместе, где-то у меня получается, где-то нет. Я отдаю бразды правления ребятам и прихожу уже на что-то готовое. Все индивидуально, от каждой песни зависит, от внутренней гармонии, от настроения, что происходит в этот момент жизни. Бывает, пишется и один, и второй трек. (…) Сейчас с опытом я перестала бояться выдвигать какие-то свои идеи, участвовать в своих песнях, то есть раньше все-таки я была кем-то сторонним, который наблюдает и соглашается, но сейчас я подхожу осознанно к своему творчеству.
Если мне предлагают какие-то варианты песен, в которых моего участия нет и она мне не заходит, то раньше, возможно бы, сказала «ну, ладно». (…) Песня «Беги» повлияла на многих девчонок. У меня были девчонки, которые вообще переехали из Казахстана в Москву, когда услышали этот трек. А есть те, которые просто вдохновились. Многие девочки получили отклик в своих сердцах из-за песни «Беги».
– Песня «Беги» — она про тебя?
– Да, к счастью. Это написал Паша Мурашов и его супруга Fidelle, безумно талантливые ребята.
– Исполняя ее на шоу, ты пустила слезу. Кажется, это было не по сценарию?
– Нет, это было не по сценарию. На тот момент мне было очень сложно. Я учила текст и подумала, настолько ребята меня прочувствовали, каждая фраза в сердце, каждая фраза — правда. Был финал, очень важное выступление.
Мне сказали: «Вспомни все, через что ты прошла». Песня отражала все, что у меня было. У меня такой ком в горле был. Я не хотела плакать, хотела выдержать и не реветь. Когда были высокие ноты, всхлипывала, это видно на видео. Я начинаю опять петь слова «Беги» и напрягаться, в этот момент слезы пошли. Я пою, а картинки сменяются, хотела прям выпустить пар на сцене, этим всем закрыть, забыть, я ревела всю песню, потом упала. Плакала на всю страну, потом про себя подумала: «Зачем ты это сделала?», потому что я так не хотела, чтобы кто-то видел. Не люблю, когда видят мою слабость и слезы.
— Ты говоришь, какие-то были флешбэки, о чем ты думала?
– Про мой брак, вспоминала то, что было со мной. Я не могу говорить, какие именно вещи, не люблю выносить сор из избы, тем более это в прошлом, уже все забыто. На тот период это было рядом, близко, были какие-то обиды очень сильные у меня. Если бы не эта боль, опыт, который был в браке, наверное, не достигла этих высот и не была бы готова к такой большой сцене. Именно эти испытания меня привели туда, где я сейчас нахожусь. Я благодарна, пройдя через все уроки, испытания, анализ, выводы внутренние, работу над собой. Я понимаю, что это был дар божий, чтобы через это пройти и прийти к той Назиме, которая стала чуть взрослее, чуть мудрее, чуть осознаннее.
— Как ты думаешь, а замужество было осознанным?
— Я не могу ответить на вопрос, любила ли я. Что такое любовь? Это совокупность всех качеств, чувств, эмоций. Я сейчас понимаю, что это было неосознанно, было желание построить семью, выйти замуж, родить ребенка.
— Давление, может, какое-то было?
— Нет, давления не было. Был материнский инстинкт очень сильный. Я хотела стать мамой, выйти замуж, и тут вроде неплохой парень, предлагает замуж, и почему бы нет. Я думала, что достаточно взрослая, может, и пора создать семью. И по какому-то инстинкту просто пошла за этим человеком. А потом уже спустя время понимаю, что это был абсолютно не мой человек, именно он показал, какой должен быть человек возле меня. Именно после него я понимаю, с кем бы я хотела быть. Выбирая человека, я уже знаю, по каким качествам и критериям хотела бы выбирать человека, ну и понятно, химия и прочее. Но после него я как раз стала понимать, чего бы я не хотела видеть в человеке.
— Было ли связано как-то с бытовым насилием?
— Если ты хочешь спросить, били ли меня — нет. Это не было бытовым насилием, но это больше душевное насилие. Когда тебя человек предает не только физически, но и морально может предать, когда он не с тобой, не за тебя. Когда человек тебя абсолютно не уважает. Я думаю, наверное, так. Почему я не хотела бы говорить об этом, потому что все мы люди, все мы можем ошибаться, возможно, он на меня обижен. Пять лет прошло, я бы не хотела этим интервью его обижать, потому что мы после встречались, я его уважаю, благодарна за этот опыт, и плюс в моей дочери есть его частичка.
Любой девушке пожелала бы не давать себя в обиду, не унижать никоим образом ни себя, ни своих родителей, потому что семья на то и семья, чтобы уважать друг друга. Неважно, какая у вас любовь, но это не дает никакого права, чтобы мужчина либо женщина тебя могли обижать. (…) В тот период я была неосознанна, в какой-то момент мне не хотелось это принимать, и слава Богу. Это уже я сейчас говорю, потому что я пришла к чему пришла, но виноваты всегда оба. Я позволяла вести другим людям со мной вот так.
– Сколько лет ты в браке была?
– Два года с беременностью, с тем, что мы готовились, что мы встречались.
– Чем занимаешься в Шымкенте?
– Приезжаю в Казахстан к семье. Всегда пытаюсь вырвать какое-нибудь время, чтобы прилететь домой. У меня есть родители, поужинать с ними, пообедать, побыть хотя бы сутки и улететь. (…) В этот раз так получилось, что я подала на визу и мне надо было паспорта отправить (…). Визу в США. Я уже была в Штатах во время студенчества и чуть позже, через 3-4 года,. В этот раз просто поехать в некоторые штаты, в которых я не была. У меня была возможность до этого, я сделала туристическую визу, хотела попасть на концерт Димаша в 2019 году, но у меня концерты стояли.
– Следишь ли за событиями в Казахстане, будучи в Москве?
– Стараюсь. Но и потом, когда у тебя семья в Казахстане, постоянно скидывают в нашу группу какие-то новости. Я подписана в Twitter на Tengrinews, у меня часто выскакивают темы. Если честно, стараюсь не читать негатив, очень сильно на меня влияет, я сразу реагирую на все эмоционально, потому стараюсь минимизировать в своей жизни негатив.
– Ты слышала, что в Жамбылской области недавно были взрывы на складе боеприпасов? Беспокоилась за своих родных? Как ты восприняла эту новость?
– Да, слышала. Но тут даже не только за родных, для меня родные — это все, кто живет в Казахстане. Каждый человек, неважно, в деревне он живет или знаю я его или не знаю, когда немного ты становишься общественным человеком, для тебя какая-та проблема становится очень близка. Когда я была маленькой или в университете училась и слышала какие-то проблемы, думаешь, это где-то там, наверное, это по глупости и неосознанности, хорошо, что близкие не там, возможно, я могла сказать так. А сейчас на меня это стало очень сильно влиять. У меня бывают такие вещи, читаю такие новости, и день-два я в какой-то апатии нахожусь, настолько больно и плохо от этого негатива, от того, что происходит именно у нас. И не только по таким причинам, за детей еще.
– В Москве люди счастливее, чем здесь?
– Я думаю, что нет, все-таки они более загруженные, они все куда-то спешат. Если сравнивать менталитет, наши все-таки на расслабоне. Даже вот «ал, енді, өзіміз отырып шай ішейік» очень сильно олицетворяет наших казахов, потому что в Москве такого нет. В России, мне кажется, люди, которые работают, постоянно куда-то спешат. Наверное, я более кипишная, сейчас над этим работаю, то есть в этом забеге становишься таким человеком, как белка в колесе.
– Ранее я брала интервью у Манижи, где она рассказывала о том, что сталкивается с бытовым расизмом. А ты сталкивалась?
— Ни разу. Вообще, казахов любят в России. Мне кажется, за нашу открытость, гостеприимство. Очень часто я приглашаю своих менеджеров, друзей домой на чай. У нас кто-то пришел — сразу чайник ставят, это чисто казахское. Так заведено в моем доме. Неважно, где я нахожусь, хоть в отеле, хоть в квартире в Москве или здесь, просто так заведено у казахов — встречать гостей с порога. Менталитет в России другой. Мы, в принципе, открыты, дружелюбны, возможно, нравимся в этом плане. Ну не знаю, есть уважение, поэтому расизма точно нет в сторону казахов.
— Кого считаешь из наших артистов на российской сцене крутыми?
— Всех казахов. Респектую творчеству, они все крутые, и за то, что они пробились и показали, проложили нам путь. Это Скриптонит, Jah Khalib. The Limba, который после меня приехал, показал крутой результат за очень короткое время. Я считаю, что не всем удается.
Или же Иманбек, у него первый Grammy. Это же так классно, это и труд, и удача. Нужно время и сильное желание. Я очень радуюсь, когда за пределами нашей страны наши ребята пробиваются, и не только в творчестве, в принципе когда о нашей стране узнают. И уже не задают вопросов о Борате. Прошло время, и сейчас многие знают, где находится эта страна, какие талантливые ребята живут в этой стране. Мне кажется, и туризм у нас стал более-менее развиваться. Пусть развивается наша страна, пусть наши не боятся куда-то лететь, ехать, потому что не попробуешь — не познаешь. (…) Скриптонита очень сильно любят за честность треков, за его направление, он делает очень классную музыку, правда, крутую, я сама его слушаю. И дай бог, чтобы нашим всем так везло.
— Что было бы, если бы не поехала на проект «Песни»?
— Я не могу знать то, что было бы в моей жизни. Я не знаю, какие шаги могла бы предпринять на тот период, в том возрасте. Возможно, я бы работала экономистом, но все же никогда себя бы не предала, в себя бы верила, может, какими-то иными путями, может, в Казахстане что-то продолжала бы. Не знаю, не могу сказать, меня привели другим путем, чему я очень благодарна. Я всегда вспоминаю об этом и всегда благодарю бога за то, что вот так все случилось и что сейчас другая, трансформация была очень сильная. И не поверишь, я понимаю, что до сих пор меняюсь, ежегодно какие-то этапы, ежегодно какие-то инсайты приходят в мою жизнь. Я что-то изучаю, недавно я стояла на гвоздях, допустим.
— Сейчас твое сердце свободно?
— (…) Я могу сказать одно, я выйду замуж, буду создавать семью и рожать детей, когда буду осознавать, что это мой человек, понимать, что люблю его, он меня любит, уважает, я его уважаю, понимает, я его понимаю, доверяет, я ему доверяю. И, наверное, с моей работой это сложнее, с моим гастрольным графиком. Пока у меня в голове не укладывается, какой должен быть человек, который будет понимать мои гастроли (…).
Если запретить мне заниматься карьерой, эта история не про счастье. (…). Если буду выбирать мужа-казаха, думаю, будет очень сложно, потому что не все родственники принимают то, что женщина — артист. В итоге заставят отказаться от всего, поэтому пока для меня этот вопрос открыт. Я думаю об этом, и думаю, что Аллах мне отправит человека, который меня примет по-настоящему и полюбит со всем этим багажом, опытом.
Назима Джанибекова (НАZИМА) — певица лейбла Black Star, сейчас живет в Москве, родом из Шымкента. Девушка обрела популярность после музыкального проекта «Песни» на ТНТ в 2018 году. Назима подала заявку на участие в конкурсе за 12 часов до окончания регистрации, узнав о проекте от своего знакомого. Когда подошло время прослушиваний в Москве, у девушки не было денег на билет. Ей помогла семья, но было условие: если она не проходит кастинг, то прекращает попытки быть в шоу-бизнесе. До этого Назима несколько раз участвовала в музыкальных проектах в Казахстане и даже состояла в музыкальной группе, но такой популярности и узнаваемости, как сейчас, они не дали.
Фото: из открытых источников
