Вторник, 29 апреля 2025
  • Қазақ тілі
  • Русский
  • English
  • Здравоохранение

    Не все заразившиеся коронавирусом медики получат компенсацию

    О компенсационных выплатах медикам, заразившимся коронавирусом, кадровых перестановках и свежем маникюре — в эксклюзивном интервью “Времени” недавно назначенной вице-министром здравоохранения Людмилы Бюрабековой.

    — Людмила Витальевна, если обратиться к статистике заразившихся коронавирусом врачей, в особенности в соотношении к общему числу заболевших в стране, то Казахстан, наверное, мировой лидер по этому показателю.

    — Такой статистики нет, мы сейчас запросили ее во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Но надо учитывать, что многие наши медработники заразились в быту. Например, супруг сотрудницы больницы в Шымкенте работает в системе департамента по ЧС. Он заболел сам, заразил жену, она — коллег.

    Такой же очаг был в Нур-Султане среди работников лаборатории одного из национальных медицинских центров.

    — В этой связи такой воп­рос: всем ли медработникам, которые заразились КВИ, государство будет выплачивать компенсацию? Какова позиция Минздрава на этот счет?

    — Нет. Компенсация полагается только тем, кто непосредственно занимался лечением пациентов, как мы говорим, заходил в очаг. Вскоре будет издан совместный приказ Министерства труда и социальной защиты населения и Минздрава, в котором по пунктам будет прописано, в каком случае врачам положена компенсация. Будет работать комиссия, которая установит причинно-следственные связи, приведшие к заболеванию медика. Это будет решаться комплексно и индивидуально. Любой врач — это прежде всего человек, и он может заразиться где угодно, так же, как и все остальные. Я понимаю, если медик приходит на работу и заходит в очаг, где лежат больные с коронавирусом, — тут вопросов нет.

    Но во всех остальных случаях надо разбираться, в том числе и в ситуации с заражением врачей алматинской Центральной городской клиничес­кой больницы (ЦГКБ). Там есть воп­росы ко всем сторонам. — В том числе, согласитесь, и к Минздраву.

    Почему Елжан Биртанов о том, что все многопрофильные стационары в стране начинают работать как ин­фекционные, объявил только 16 апреля? Что мешало сделать это с самого начала? Ведь действительно любой пациент мог быть заражен.

    — В какой-то момент мы поняли, что пора перестроиться, хотя изначально пошли по пути старой советской системы. Разделили больницы на инфекционные, провизорные и обыч­ные. Трудно сказать, правильно мы сделали или нет, ведь ни у кого не было опыта такой работы. У китайцев все стационары были ориентированы на диагностику и лечение COVID-19. Они делали тесты всем пациентам и сортировали их в зависимости от результатов. Но у нас на тот момент не было ресурсов, чтобы действовать точно так же. Мы изначально понимали, что вирус придет из-за границы, но не знали, откуда именно.

    — И все же скажите, нет ли в этих действиях просчета Минздрава?

    — Нет. Посмотрите на наши показатели: мы идем очень хорошо (имеется в виду статистика по коронавирусу в сравнении с другими странами. — О. А.). И то, что имеем сейчас, — результат планирования работы в целом.

    — Давайте вернемся к ситуации в ЦГКБ Алматы. Минздрав передал результаты своей проверки по факту массового заражения врачей этой больницы в Генпрокуратуру.

    На какой стадии это дело сейчас?

    — На основании нашей проверки Генпрокуратура проводит еще одну — более углубленную, поскольку со стороны медперсонала этой больницы были обвинения в том, что их заразил один из санврачей.

    — Мне кажется, в их заявлении есть резон: санврач действительно был на обследовании в ЦГКБ. Через несколько дней у него выявили коронавирус, но, как утверждают медики клиники, им об этом никто не сообщил.

    — Но этот человек приходил туда как пациент, а не как санврач. Мне кажется, неправильно делать акцент именно на его профессии. Я не знаю, сообщили ли врачам о диагнозе коллеги, когда об этом стало известно. Расследование покажет. Но хочу сказать, что санврач был не единственным пациентом ЦКГБ, у кого позже выявился коронавирус. Когда обследовали всех членов его семьи, они оказались здоровы. Поэтому говорить, что один человек пришел и заразил всю больницу, будет несколько преувеличенно.

    — Понятно, что не всех — было достаточно нескольких, а они по цепочке стали заражать остальных.

    — Но нулевой пациент не он. Это другой человек.

    — Дело не в этом, а в том, что он не сообщил о своей болезни, как только узнал. В этой истории сразу было много недосказанности и противоречий. Складывалось впечатление, что каждая из сторон старается подать себя в лучшем свете, при этом скрывая какие-то невыгодные факты. Та же Айзат МОЛДАГАСИМОВА (бывший руководитель алматинского департамента контроля качества и безопасности товаров и услуг — ДККБТУ) рассказывала журналистам о пациенте, который обследовался в ЦГКБ, но позже оказался COVID-положительным, однако при этом она не упомянула, что это был сотрудник Бостандыкской СЭС. Эту информацию через несколько дней обнародовали врачи ЦГКБ. — В тот момент было неважно, санврач он или нет. Врачи должны были проявлять по отношению к нему такую же настороженность, как и к любому другому пациенту. Я не хочу обидеть своих коллег, но, судя по тем видео, которые были записаны в больнице, они не всегда соблюдали меры предосторожности. Даже если посмотреть запись, на которой Камалжан НАДЫРОВ (теперь уже бывший вице-министр здравоохранения, заразившийся коронавирусом. — О. А.) встречался с врачами ЦГКБ, видно, что многие не соблюдают дистанцию. В конечном итоге почти все они заболели.

    — Но ведь и сам Надыров не соблюдал эти правила. На этой же записи прекрасно видно, что его защитные очки сдвинуты на лоб.

    Может, и он тогда заразился?

    — Я это видела, но не факт, что Камалжан Талгатович заразился именно в тот момент, ведь до приезда в Алматы он побывал в нескольких регионах. Если возвращаться к ЦГКБ, то там сбой про­изошел в тот момент, когда было принято решение везти в стацио­нар пациентов с пневмонией и признаками ОРВИ, но при этом потоки больных и приемный покой не разделили, не согласовали это с санврачами. Это было решение горздрава, и в большей степени вина в произошедшем лежит именно на нем. Мы ведь готовились к приходу коронавируса почти два месяца. Обсуждали со всеми управлениями здравоохранения, как должна быть организована работа. Они должны были проработать все на местах. Первые группы казахстанских студентов из Уханя прибыли в Нур-Султан, здесь одновременно с Алматы появились первые пациенты с COVID-19, но почему-то в столице справились и там нет таких историй, как в алматинской ЦГКБ. Мы все время говорили и говорим: горздравы и ДККБТУ должны работать вместе! Я не знаю, что произошло в Алматы и почему их дороги разошлись. Будем в этом разбираться и делать выводы.

    — Айзат Молдагасимова может вернуться на свою должность, ведь ее отстранили на время проверки?

    — Не знаю, пока не могу сказать.

    — Неужели в Алматы все так плохо с кадрами, что не нашлось человека на долж­ность руководителя горздрава и пришлось деле­гировать сюда аж вице-министра? Или это попытка Минздрава усилить свое влияние в самом большом городе страны?

    — Нет конечно. Камалжана Талгатовича не сняли с поста, он сам уволился. И назначили его руководителем управления общественного здоровья Алматы не с подачи министра, как вы предполагаете, это решение принимал городской акимат. — Со стороны это выглядит иначе. Как только Алматы “заполыхал”, Минздрав прислал сюда сначала одного столичного варяга — Жандарбека БЕКШИНА, а потом и второго — Надырова. — Меня в эту историю не вовлекали. Мне сообщили лишь о том, что Надыров уходит. Один день решил все: заболел бы Камалжан Талгатович на сутки раньше — остался бы вице-министром, и потом уже принимались бы кадровые решения. Но, к сожалению, получилось так, как получилось. — А ведь вы все с ним контактировали…

    — Нет, мы все работали на удаленке. Мы почти месяц проводим все совещания онлайн.

    — Не могу не задать вопрос, который возникает у многих: и вы, и ваши коллеги всегда прекрасно выглядите — я сужу по брифингам, в которых вы участвуете. Аккуратная укладка, свежий маникюр… — Понимаю, к чему вы клоните.

    На самом деле все уже обросли. Мы предлагаем открыть салоны красоты (возобновить их работу в стране. — О. А.), но с некоторыми ограничениями. На первом этапе там можно будет делать только стрижки. Это должно произойти в ближайшее время. Я много лет сама себе делаю укладку, сейчас приходится и маникюр. Тоже жду, когда откроются салоны.

    Источник

    Похожие записи

    Опубликовано новое постановление санврача Казахстана

    Фариза

    Шымкентский врач «дорисовал» пациентке на МРТ удаленные органы

    Фариза

    Учёные выяснили, почему жжётся крапива

    Оставить комментарий

    семь − 1 =

    * Используя эту форму, вы соглашаетесь с хранением и обработкой ваших данных на этом веб-сайте.