«Изнасиловали, били раскалённым утюгом»: новое знакомство гея из Нур-Султана обернулось страшными пытками, сообщает ИА Qazweek.kz со ссылкой на kok.team.ru.
Аяну 21 год. Работает педагогом в одной из столичных школ. Со слов Аяна, всегда был примерным сыном и учителем. Ничем не выделяется. Ведет здоровый образ жизни. Но 28.07.2019 ему поставили диагнозы: «Закрытый перелом медиальной, промежуточной клиновидной кости без смещения костных отломков. Ушиб левой кисти. Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга. Ушибленные раны головы, лица. Термические ожоги 1-2 степени (от прижигания утюгом). Ушибы мягких тканей». Как это случилось рассказывает сам Аян:
Нет, ты останешься!
Вечером 27 июля я познакомился с парнем в ВК. Познакомились, как всегда с фэйковых аккаунтов, пообщались, обменялись фотками. Часам к 10 вечера он предложил встретиться и попросил оставить номер телефона. Мы созвонились и договорились о встрече. Он обещал заехать за мной.
На встречу пришел человек, непохожий на фотографию. Я хотел уйти, но он предложил покататься и поговорить. Я согласился, подумав, что в случае чего просто прекращу общение. По дороге он купил пива и затем поехал к ЖК Махаббат.
Мы поднялись в квартиру. Он налил пива себе и мне. Я отказался пить. Мы стали разговаривать. Я сказал, что он не в моем вкусе и вообще на фотографии был совсем другой человек. Он стал возмущаться, что парни нынче слишком разборчивые и т.д. Я хотел уйти, но он ответил: “Нет, ты останешься!”. Мы немного препирались, и в итоге я решил остаться, чтобы дать ему высказаться.
После небольшого разговора он предложил заняться с ним сексом, но я отказался. Он стал меня лапать, я отбивался и сказал, что теперь точно ухожу. Он прекратил приставания, сказал, что ему нужно позвонить и попросил подождать. Я сидел в гостинной, а он вышел в ванную и с кем-то там разговаривал по телефону. Потом он вернулся и сказал, что сейчас приедет его друг, которому он должен передать деньги, и попросил меня подождать. Я подумал, что мне следовало бы уйти, но я боялся, что он станет мне мстить, например, выложит мой телефон в общий доступ, напишет обо мне всякие гадости или еще что-нибудь такое выкинет. Я остался.
Он попросил меня взять пиво и пойти на кухню. Я пошел на кухню. Пришел друг этого парня, они минут десять о чем-то поговорили, а потом зашли на кухню. Я понятия не имел, кто этот второй. Они сели на кухне, стали разговаривать со мной, мол, как дела и все такое. И этот второй вдруг сказал: “Ты пидор?”
Сейчас мы из тебя будем делать натурала
Я очень испугался, сердце заколотилось. Ответил, что гейем может быть любой человек независимо от ориентации. Тогда он переспросил, занимаюсь ли сексом с парнями. Спросил он это, конечно, в грубой форме. Я отказался отвечать и стал собираться уходить, взял кофту, телефон и зарядку. Подошел к двери, а она оказалась заперта на ключ.
Когда я потребовал открыть дверь, один из них сказал: “Куда ты собрался? Сейчас мы из тебя будем делать натурала!”. С этими словами он схватил меня за плечи и толкнул в гостинную. Я стал кричать, чтобы он меня не трогал. Он стал размахивать руками, чтобы меня ударить, но я увернулся и ударил его.
После этого он сильно ударил меня в ухо, я ударился об шкаф и сел. Он поднял меня, приставил к стенке и стал бить по лицу: в глаз и нос. Я снова сел. В глазах потемнело. Хлынула кровь. Футболка на мне уже была разорвана. Они снова подняли меня и этот второй нанес мне еще два удара в ухо. Хрящи ушной раковины были переломаны, ухо словно помялось. Я снова ударился об шкаф и упал, потеряв сознание. Тогда он наступил мне на ногу и сломал ее.
От боли я пришел в себя. Стал громко кричать на них. Уверен, что мои крики были слышны в других квартирах. Не понимаю, почему никто из соседей никак не отреагировал.
Эти твари приказали мне заткнуться и раздеться. Я стал кричать еще громче, что раздеваться не стану, что это они сейчас у меня разденутся. В тот момент ощущал какую-то смесь страха и ярости, и вообще плохо понимал, что делать.
Они раздели меня насильно. Вывернули карманы джинсов — посыпались деньги, выпали телефон, документы и презервативы. Одежду бросили в стиральную машину, засыпали порошок и включили. Видимо, не хотели оставлять следов крови на одежде.
У меня в тот момент уже очень сильно болела голова. Я стал плохо соображать. Они взяли мой ремень, плотный такой, с железной бляхой, и стали им душить.
Я потерял сознание, даже были галлюцинации. Мне казалось, что я уже дома и все хорошо, но они вернули меня назад из забытья ударами бляхой по голове.
Я очнулся сидящим на полу у дивана, эти уроды стоят надо мной. Присоединившийся друг взял пивную кружку и ударил ею по моей голове. Тот, с кем я знакомился, держал ремень и тоже лупил бляхой по голове.
Была невыносимая боль. Я почувствовал, что по шее, плечам и спине хлынули горячие потоки крови. Я понял, что они разбили мне голову.
Потом один из них сказал: “Ты что кайф ловишь?!”, и они стали пинать меня по лицу. От ударов я падал, они поднимали меня и снова били кружкой и бляхой по голове. От шока я перестал чувствовать боль. А они все били и били. Сейчас у меня вся голова в швах. Один глаз сильно опух, потому что они несколько раз в него пнули.
Зови сюда других гейх, мы их тоже научим
Они стали выпытывать адрес астанинского гей-клуба. Я подумал, что это странно, так сильно избить человека, чтобы узнать адрес, и ответил, что не знаю его, так как уже года три не бывал в клубах.
Тогда они потребовали, чтобы я звонил своим знакомым парням «в теме» и вызывал их в эту квартиру. Сказали, что и их будут избивать. Я отказался звать кого бы то ни было, просто сидел и молчал. Они снова стали меня пинать, но от шока я не чувствовал боли, только слышал глухие удары и хруст.
Тогда они включили утюг и сказали, что заставят меня сказать адрес местного гей-клуба и найти им того, кто их туда отведет. Я показал средний палец и сказал: “Вот тебе, а не клуб!”. Тогда один из них тут же прижег мне утюгом предплечье. Затем ударили утюгом по голове. Кричали: “Айт, дедім саған!”.
Я решил, что до смерти буду стоять, но никого не выдам, не подвергну других парней этим ужасам
Потом они еще прижигали мне спину, ударили утюгом по животу и в бок. Ребро не сломали, но ожоги оставили. Затем хотели прижечь и половой член, но я пнул одного из них и утюг прошел по бедру, оставив там ожог.
Я стал кричать: “Что вам вообще надо от меня?!”. Они бросили мне телефон, чтобы я его разблокировал, стали копаться в телефоне, нашли номер отца и написали ему от моего имени СМСку, что я еду в какой-то Бурундай и задолжал какому-то Марату, потому мне срочно нужны деньги.
3 миллиона тенге в обмен на жизнь
Отправив СМС, они мне задали вопрос: “Могут ли родители дать за твою жизнь миллион тенге?”. Я сказал, что они ничего не добьются, стал им угрожать, что я выберусь из этого ужаса и достану их хоть с того света и отомщу. Услышав это, они снова стали меня избивать, я отключился. Они привели меня в сознание ударом и сказали, что мои родители должны в течение дня найти 3 миллиона тенге в качестве выкупа за мою жизнь. Я ответил, что они ничего не получат. Они сказали, что тогда утром едут меня закапывать. Я сказал, что мне уже все равно, что они со мной сделают.
После этого тот первый, который меня сюда привез, начал меня насиловать. Прямо в том виде, в каком я был: избитый, отекший, в крови. И знаете, до этого момента, я не знал, что переживают изнасилованые женщины… Я чувствовал себя настолько низким и жалким, что я словно потерял личность и перестал быть человеком. Я не знаю, смогу ли я как раньше заниматься сексом. Сейчас я даже думать об этом не могу.
После они снова повторили свое требование: “3 миллиона тенге в обмен на жизнь”. Я снова ответил, что им ничего не светит. Тогда они стали жечь меня сигаретами. Один из них даже звонил кому-то и попросил приехать утром на машине, чтобы закопать меня живьем там, где никто меня никогда не найдет.
Потом я попросил, чтобы меня пустили в душ помыться, смыть с себя кровь. Они пустили, но запретили хромать, хотя до этого сломали мне ногу. Когда я хромал, они снова меня пинали по ноге.
В итоге я зашел в душ и стал смывать с себя запекшуюся кровь. Но они снова стали издеваться надо мной, включая то горячую, то ледяную воду. Говорили: “Такие гейй как ты не должны жить! Таких надо убивать!”. Я уже ничего не отвечал, потому что не хотел, чтобы они снова начали меня бить.
Когда я вышел из душа, пол был скользкий, они снова стали меня бить, и я упал и не мог встать. Под их ударами я просто переполз из ванной в гостинную. Я уже был настолько раздавлен и обессилен, что уже не надеялся выжить. Я мысленно попрощался со всеми родными и близкими людьми. Было обидно, что мне вот так придется умереть от рук каких-то подонков.
Потом они бросили мне мою разорванную футболку и заставили отмывать кровь с пола. Сказали, чтобы нигде не осталось ни капли крови. Это было сложно сделать, потому что кровь продолжала сочиться из ран и капать на пол. Они увидели капли крови. Пнули меня по голове. Я упал. Кровь снова побежала со всех ран и даже брызнула на диван, от чего они пришли в ярость и снова стали меня бить. Потом они заставили меня мыть стены, потому что они били меня прижимая к стенам и все было в крови. Я мыл стены тоже своей футболкой, которую полоскал в ванной. Там в ванной футболка и осталась.
Они снова стали требовать 3 миллиона. Заставляли меня искать парней «в теме», чтобы заманить их в квартиру. Они дали мне телефон, чтобы я списывался с парнями, а сами ставили таймер то на 10 минут, то на полчаса, чтобы я за это время кого-то нашел. Я имитировал поиски. Они это поняли. Отобрали телефон и сами стали писать. Они писали моим коллегам, предлагая им секс от моего имени. Писали моим родственникам, друзьям. Написали во все чаты в WhatsApp и в приложениях для знакомств. Было уже 4 часа утра и им просто никто не отвечал на сообщения.
Пока телефон был у меня, я написал отцу СМСку, что меня избивают и попросил вызвать скорую и полицию. Такое же сообщение я написал подруге, в группу, где сидят друзья. Но я, к сожалению, перепутал номер дома.
Потом тот, что привел меня в квартиру, уснул. Тот второй продолжил меня бить. В какой-то момент я попросил его пустить меня в ванну, чтобы смыть кровь с лица. Я с трудом мог шевелить губами, все время чувствовал запах и вкус крови и гари. Меня воротило от этих запахов, но не рвало, потому что я был голоден и рвать было нечем.
Когда умылся, я повернулся и увидел, что этот второй стоит в дверном проеме. Он спустил штаны и приказал: “Соси!”. В итоге он изнасиловал меня орально, заставлял меня лизать ему анус и даже заставил проглотить сперму.
Дернешься — зарежу
Потом он взял мой телефон и стал снимать меня на видео. Перед этим он прочел все мои личные данные в документах. Он заставил меня рассказать всю личную информацию обо мне и моих близких: кто я, как меня зовут, какая у меня сексуальная ориентация, где я живу и чем занимаюсь, кто мои родители и где работают и т.д. Закончив снимать, он сказал, что за это видео они требуют 6 млн. тенге. И если мои родители не найдут эти деньги за 1 день, то он закинет видео в YouTube. Эта ситуация была без вариантов: моя семья не сможет собрать такие огромные деньги.
После этого он приказал, чтобы я связал себе ноги проводом удлинителя. Я знаю, как делать обманные узлы, которые выглядят крепкими, но если знать секрет, то они легко развязываются. Принес еще какой-то кабель с балкона и связал им мне руки и ноги за спиной. В таком положении, голого и связанного, он оставил меня лежать на холодном полу. Сам он лег спать и, положив возле себя нож, сказал, что если я стану двигаться, то он меня зарежет. Второй к этому моменту уже давно и крепко спал.
Я пролежал полтора или два часа на полу. Было уже утро 28 июля, около шести. Они спали. Я стал пытаться развязаться.
У меня было в голове только два желания: сброситься с балкона или зарезать их.
Тот первый проснулся и пошел на кухню. Я понял, что шансов спастись у меня нет, что меня убьют и закопают. У меня началась паника. Когда меня били, я как-то даже не думал об этом.
Как оказалось, тот, что ушел на кухню, уснул там же. Я это понял по храпу. У меня появилась надежда. Я снова стал возиться с веревкой и в итоге развязался. И первым порывом было жгучее желание зарезать обоих подонков, но потом я взял себя в руки. И тут я нечаянно задел подушку. Она упала, под ней оказались ключи от входной двери.
Бежать!
Я схватил ключи, тихо, прислушиваясь к храпу, пошел к стиралке, достал джинсы и трусы, наспех оделся, набросил на себя плед и выбежал из квартиры на лестницу.
Первой же мыслью было: бежать! Ну как бежать — сломанная нога опухла и сильно болела. И каким-то образом я додумался замкнуть дверь в квартиру, закрыв их там. Я не стал стучать к соседям по этажу, потому что боялся, что эти твари проснутся от шума и сбегут через балкон. Там второй этаж. Если бы я выпрыгнул голым и избитым, то разбился бы, а им, здоровым бугаям, ничего не стоит сигануть вниз.
Подняться выше я не смог, потому спустился на первый этаж. Я сползал по лестнице на четвереньках. Стал стучать в одну квартиру — никто не отозвался. Потом заметил, что дверь в другую квартиру приоткрыта и оттуда раздаются женские голоса. Я допрыгал до двери на одной ноге, заглянул в квартиру и попросил вызвать полицию и скорую.
Женщины были шокированы моим видом. Вызвали скорую и полицию. Приехали двое полицейских. Я уже не мог разговаривать и отвечать на вопросы полицейских, а только плакал. С полицейскими говорили эти женщины, они сказали, что стоит вызвать наряд, потому что эти подонки могут быть опасны и двое полицейских не справятся с ними. Приехал наряд, я отдал им ключи от квартиры. Они поднялись и арестовали этих тварей.
Ты что, оказываешь услуги эскорта?
Скорая приехала минут через пять после наряда. Фельдшер сказал, чтобы я сам спустился вниз к выходу из подъезда, чтобы они там мне оказали первую помощь. Кроме того, полицейские хотели на месте провести опознание. Я опознал преступников.
Профессионализм полицейских, мягко говоря, на нуле. Они пытались допросить меня тут же на месте, не давали врачам скорой оказать мне первую помощь, а один из полицейских сказал, что я, видимо, работаю в эскорт-услугах и стал жертвой клиентов. Я был в шоке от такого отношения.
В итоге врачи скорой отбили меня у полицейских и к половине девятого привезли меня в травматологию. Там мне поставили сотрясение средней тяжести (позже еще и закрытую черепно-мозговую травму), множественные обширные ушибы и гематомы, ожоги I и II степени 4-5% тела, а также закрытые переломы костей на руке и ноге. Мне наложили швы на раны на лице и голове, а также спустили кровь с огромной гематомы, которая как пузырь с кровью полностью закрывала мне глаз. Все эти операции делались без анестезии. Это было очень больно. От боли меня стошнило собственной кровью, которой я наглотался той ночью.
После всех операций и обследований меня госпитализировали. Сразу же пришел опер, который стал задавать вопросы вроде: “Зачем ты туда пошел? Ты что, оказываешь услуги эскорта?”. Я стал возмущаться, что полиция пытается представить дело иначе, чем оно было на самом деле, что такое отношение меня унижает.
Полицейский попросил дать контакты кого-то из родственников, и я дал телефон отца. Отец приехал в тот момент, когда я в палате давал показания следователю ОВД Алматинского района. Он услышал, как и для чего я познакомился с тем парнем. Он сильно разнервничался, у него разболелось сердце и он просто вышел и ушел домой.
Перед уходом уже в коридоре отец сказал полицейским, что если бы раньше узнал, что я гей, то лично бы меня повесил.
Что, они не перебились еще?
После этого приехал следователь из Сарыаркинского района. Он сказал, что должен взять показания, поскольку преступление было совершено в их районе. Я дал показания и ему. Во время разговора со следователем ему позвонил, предположительно, другой полицейский. Динамик телефона был установлен на максимальную громкость и я отчетливо услышал, как звонивший сказал: “Что, они не перебились еще?”. Я сделал ему замечание, что такие слова позорят полицию, сотрудники которой должны знать, соблюдать и охранять закон, а не нарушать его. Я пригрозил, что этого так не оставлю.
Во второй половине дня состоялась очная ставка с теми мудаками. Их привезли, включили камеру и стали қазақша задавать вопросы мне и им. Преступники признали, что били меня руками, ногами и бляхой ремня, а также душили, жгли утюгом и сигаретами, но отказались признать факт изнасилования и вымогательства.
После очной ставки приехала сотрудница судмедэкспертизы и взяла у меня мазки на анализ. Тоже задала несколько вопросов и уехала.
Вообще, в тот день, мне кажется, все были в шоке от моих рассказов: полицейские, врачи и судмедэкспертка.
Когда преступников увезли, я спросил у полицейских, что светит этим мудакам. Он ответил, что им вменяют насильственные действия сексуального характера, причинение вреда здоровью группой лиц и вымогательство.
На следующий день со мной связался двоюродный брат, он прислал адвоката, чтобы тот представлял мои интересы. Естественно, мне пришлось все рассказать еще раз адвокату. В итоге эту историю знают все мои родственники, чего мне вообще-то не очень бы хотелось. Точнее, я не хотел, чтобы о моей сексуальной ориентации стало известно в таком ракурсе и с такими подробностями. Эти твари вторглись в мою жизнь и всю ее перевернули. Со мной перестала общаться моя сестра. Братья стараются игнорировать эту тему. Отношения с родителями очень напряженные.
Когда меня выписали, я решил, что домой мне теперь путь закрыт, и поехал к подруге. Однако мой отец узнал адрес подруги, приехал, забрал меня и привез домой. Когда я зашел в дом, там сидели все родственники.Они смотрели на меня с надменным и презрительным видом и устроили мне судилище. Задавали бестактные вопросы, говорили, что им противно от мыслей о том, что я занимаюсь сексом с мужчинами. Сейчас родственники настаивают на том, чтобы я скорее женился. С этим давлением очень сложно бороться.
200 тыс. тенге и телефон в обмен на прощение в суде
Кроме проблем с семьей у меня начались финансовые проблемы. Я не могу работать из-за проблем со здоровьем. Не могу погасить кредит. У меня даже телефона нет, потому что его вместе со всей одеждой забрали как вещдоки.
Этих тварей держат в СИЗО. Сказали, что следствие будет идти около двух месяцев. 28 сентября будет уже ровно 2 месяца с того дня. Оказалось, что тот, который выманил меня на свидание, был уже судим. Его зовут Жулдыбай. Второго зовут Муса. Я хорошо запомнил его имя, потому что его нағашы аға и брат-близнец Иса, приходили ко мне в больницу. Они уговаривали простить этого мудака. Честно говоря, я был в шоке от их просьбы. Какими бессовестными людьми нужно быть, чтобы прийти с просьбой простить такое. Это же не кража телефона и не простая драка на улице. Они даже посулили мне деньги, чтобы я в суде сказал, что простил, тогда, как они говорят, срок сократят с нынешних 20 лет, которые им грозят, до 5 лет.
В обход моего решения мой отец запросил от родственников этих мудаков компенсацию в 15 миллионов тенге в обмен на прощение в суде. Он объяснил это тем, что мне нужны деньги, чтобы уехать из города или даже из страны, как только закончится суд. Но их родственники сказали, что готовы дать только 200-300 тыс. тг и новый телефон.
Я решил, что буду требовать через суд выплаты компенсации за лечение, за потерю возможности работать и содержать себя. Я живу с родителями и за их счет. Мама каждый день спрашивает, когда я уже выйду на работу, но я не могу работать. Я ни физически, ни морально не готов. Я больше месяца безвылазно просидел дома. У меня только-только зажили ожоги и раны. Я не могу нормально наступать на ногу и сильно хромаю. У меня до сих пор отекает глаз. Более того, моя работа связана с людьми: с детьми и их родителями. Я боюсь, что пойдут слухи. Я даже не могу представить это как драку, потому что от этого пострадает моя профессиональная репутация.
Я молчать не буду и дойду до конца
Мне очень тяжело и я не знаю, что делать. Я благодарен за поддержку своим друзьям, астанинским ЛГБТ-активистам и активисткам, а также людям, которые работают с МСМ. Они поддержали меня морально и обещали прийти в суд.
Несмотря на всю тяжесть и боль я решил, что не стану молчать о произошедшем. Это произошло со мной, но я не хочу, чтобы это повторилось с кем-то еще. Я хочу предостеречь и защитить других парней в теме. Мне повезло — я выжил. А скольким парням повезло меньше? Скольких каждый день убивают? А те, кто выживает, могут ли они найти в себе силы рассказать о том, что случилось? Идут ли они в полицию, где над ними будут смеяться и издеваться? И доходят ли до суда, не согласившись на жалкую компенсацию в надежде получить хоть малую толику справедливости?
Я решил: я молчать не буду и дойду до конца! Нужно перестать замалчивать преступления против нас. Полиция должна выполнять свои обязанности, а не вставать на сторону преступников.
Однако мне очень нужна поддержка ЛГБТ-сообщества. Одному мне будет очень трудно через это пройти.
Когда эти сволочи надо мной издевались они говорили, что существует какое-то движение, которое они представляют или составляют. Это движение занимается нападениями на геев, избиением и вымогательством. И якобы они уже точно также, избивая, убили парня в Шымкенте и закопали его так, что его никто не нашел. Другого они якобы избили, и он им теперь платит деньги, чтобы они не убили и не аутнули его. Все это случилось в прошлом году, а в этом году, мол, я их первая жертва. Как называется их движение они не говорили, или я просто не запомнил, потому что мне было не до этого.
Я хочу обратиться к другим жертвам этих подонков. Парни, не молчите. Если вы заявите о преступлении, то этим скотам дадут еще большие сроки. Пройти через все это — трудное решение, но мы уже столько всего пережили, что стоит побороться за справедливость.
